Поиск по творчеству и критике
Cлово "QUI"
Входимость: 9. Размер: 7кб.
Входимость: 9. Размер: 146кб.
Входимость: 5. Размер: 36кб.
Входимость: 4. Размер: 39кб.
Входимость: 3. Размер: 50кб.
Входимость: 2. Размер: 39кб.
Входимость: 2. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 63кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 9. Размер: 7кб.
Часть текста: comme si j'etais frappe de la foudre; je sens ma tete tourbillonner, mon coeur battre a se rompre, le sang sourdre au travers de mon cerveau en jets de flamme, et siffler et bour-donner aux oreilles. Ma terreur s'echappe en cris de detresse -- j'etouffe -- je cours a la galerie me rafraichir -- en vain! le coeur bondissait avec une rapidite incroyable, comwe une roue echappee du ressort; la lete menacait de se rompre en eclats, et le crue de la chose c'etait que mes idees etaient toute-lucides, que je me sentais mourir sans secours et sans consolation -- que je voyais la mort s'approcher a tire-d'ailes, gringant les dents et ecariant ses serres de vautour pour me saisir. -- C'est alors que j'ai gagne la conviction intime, que la crainte n'est autre chose que l'en-gorgement de l'aorte, sentiment purement physique dont je pourrais suivre le progres au fur et a mesure d'apres le flux du sang vers les parties nobles. Il faut avouer pourtant que ce sentiment est terrifiant et donne des trances indicibles, d'autant plus que la raison et la bonne volonte n'y servent de rien, domptees, ecrasees par la matiere palpitante. Sur ces entrefaites arrive, a la fin de fins, Kohonoff, qui loge...
Входимость: 9. Размер: 146кб.
Часть текста: именно она дает жизнь и убивает... Жюль Жанен (фр.)] Знать, в добрый час благословил нас Ф. В. Булгарин своими романами. По дорожке, проторенной его "Самозванцем", кинулись дюжины писателей наперегонку, будто соревнуя конским ристаниям, появившимся на Руси в одно время с романизмом. Москва и Петербург пошли стена на стену. Перекрестный огонь загорелся из всех книжных лавок, и вот роман за романом полетели в голову доброго русского народа, которому, бог ведает с чего, припала смертная охота к гражданской печати, к своему родному, доморощенному. И то сказать: французский суп приелся ему с 1812 года, немецкий бутерброд под туманом пришел вовсе не по желудку, в английском ростбифе, говорит он, чересчур много крови да перцу, даже ячменный хлеб Вальтера Скотта набил оскомину, -- одним словом, переводы со всех возможных языков падоели землякам пуще ненастного лета. Стихотворцы, правда, не переставали стрекотать во всех углах, но стихов никто не стал слушать, когда все стали их писать. Наконец рассеянный ропот слился в общий крик! "Прозы, прозы! Воды, простой воды!" На святой Руси по сочинителей не клич кликать: стоит крякнуть да денежкой брякнуть, так набежит, наползет их полторы тьмы с потемками. Так и сталось. Чернильные тучи взошли от поля и от моря: закричали гуси, ощипанные без милосердия, и запищали гусиные перья со всеусердием. Прежние наши романисты, забытой памяти, Федор Эмин, Нарежный, Марья Извекова, Александр Измайлов, скромненько начинали с какого-нибудь "Никанора, несчастного дворянина", с "Евгения, или Пагубные следствия дурного воспитания", с русского Жилблаза, который не чуждался ни чарки, ни палки. Тогда вороны не летали в хоромы!.. Добрые, простые времена! Но мы нашли, что простота хуже воровства. Острые локти наши, которые тоже любят простор, проглянули из тесных рукавов Митрофанушкина кафтана: иной бы сказал, что у нас выросли крылья, -- так бойко начали мы метаться вдаль ...
Входимость: 5. Размер: 36кб.
Часть текста: Российских войск. Глава XIV ГЛАВА XIV Европейская дипломатика. -- Потери союзников. -- Награды и скорби Суворова. Возвращение в Россию. -- Кончина его. Когда милости императора, удивление народов, восторг соотчичей, песни поэтов, сознание своего подвига, уверенность, что исполнено все, чего требовали долг, совесть, имена русских и Суворова, награждали героя, величайшее замешательство в делах политики и совершенное распадение союзов волновали Европу. Как будто резкими чертами отличая дела гения среди дел людей обыкновенных, Провидение допустило поражение неприятелей только там, где пролагал путь к победам Суворов. И не диво: Мелас продолжал план Суворова, а место Моро заступил Шампионет. После отступления Суворова вся Швейцария подчинена была власти французов. Дела на Рейне, куда, жертвуя союзниками, сдвинув армию эрцгерцога Карла гоф-кригс-рат, были ничтожны и кончились небольшими битвами, снятием осады Филипсбурга французами и взятием Мангейма австрийцами. Гораздо большую неудачу испытал герцог Йоркский, предводивший английскими и русскими войсками в Голландии. Сорок тысяч составляли корпус его. Надеялись, что Нидерланды восстанут. Все защищавшее их войско простиралось до 20. 000. Англичане завладели флотом голландским, вышли на берег, и, несмотря на храбрость русских, герцог Йоркский умел проиграть всюду, допустил запереть себя среди каналов и плотин и едва спасся с потерею 13. 000 человек, по милости победителей, умевших удержать восстание приверженцев Оранского дома. Остатки войск союзных удалились из Голландии на английском флоте. Таким образом, кроме Италии и Рейна, где дела остались нерешительными, Нидерланды и Швейцария утвердились больше прежнего во власти французов. Мелас и эрцгерцог Карл разъединили свои действия. Следующий год угрожал великою опасностью. Массена принял начальство в Италии, ...
Входимость: 4. Размер: 39кб.
Часть текста: угождать Екатерине, хотел воевать не с Турциею, а с Пруссиею, видел в турецкой войне только препятствие мечтательным планам своим на преобразования в Европе, которых не одобряла Екатерина. Соглашаясь на войну против султана, с досадою говорил Иосиф приближенным: "За что я стану драться? Потемкин любит все начинать и ничего не оканчивает. Ему недостает Георгия I-й степени, -- он получит его и помирится!" Но отказаться было невозможно. Иосиф готовился на войну. Так со всех сторон являлись недоумения, и хотя русские войска были готовы к походу, но распоряжения Потемкина ограничились на 1787 год оборонительными действиями. Не могли согласиться в плане военных действий с австрийцами, и, кажется, еще важное обстоятельство препятствовало Потемкину начать войну наступательную: может быть, не надеясь на воинские дарования своего любимца, Екатерина определила Румянцеву вместе с ним начальствовать войсками. Потемкин не хотел разделить с другим начальства, и Румянцев, предвидя неизбежную неудачу, если Потемкин будет с ним вместе, отказывался, хотя Потемкин называл себя учеником его и уверял, что рад слушать повеления своего наставника. Мрачен и печален являлся среди царедворцев Екатерины герой Кагула, не скрывая своего неудовольствия, хотя императрица казалась к нему благосклонна и милостива. Честолюбие его страдало и не допускало покориться временщику. В ожидании более решительных распоряжений на следующий год, Суворову поручил Потемкин охранение черноморских берегов, полагая, что позднее время года не допустить турков к обширным действиям до...
Входимость: 3. Размер: 50кб.
Часть текста: прекрасного и великого, заговор глупости против ума, зла против добра, людей против человека. Кто не выкупал возвышения из толпы борьбою, и даже многие ли вынесли из нее светлыми и непомраченными достоинство и величие человека! Суворов принадлежат к этим немногим исключениям. Человек недоверчив на добро, легковерен на зло, завистлив на славу великих, забывчив на подвиги. В чье изображение не бросали грязью неблагодарные современники и равнодушные потомки! На чью славу не посягали близорукие судьи, самозваные ценители достоинств! Суворов не избег общей участи. При жизни боролся он о злобою, завистью, недоумением современников, и при жизни и после смерти посягали на его славу героя, на его достоинство человека. Не видим ли и ныне скрибусов (как называл он их), оценивающих дела Суворова и открывающих его ошибки? Напрасно будем говорить им, что "победителя не судят". Здесь другое возражение их: счастье, удача, говорят нам. Тщетно будете повторять слова Суворова: "Сегодня удача, завтра удача, помилуй Бог! надобно же немного и ума", или вспоминать слова его: "Что такое счастие? Ослиная голова ревет: счастие такому-то! У фортуны только один хохол на голове, а голова у нее голая: умей ловить ее за хохол, пропустишь -- не поймаешь!" Кто же ловит фортуну за хохол? Ум и гений. Не будем отвечать завистливым чужеземным клеветникам, в глазах коих Суворов виноват тем, что он был "русский", слово созвучное для них слову: "варвар". Они видят в нашем Петре Великом самовластного деспота, игравшего просвещением, как...
Входимость: 2. Размер: 39кб.
Часть текста: Суворов фельдмаршал. Раздел Польши. Обширные планы Екатерины. Кончина ее. Сообразно предписанию Суворова, Дерфельден повел свой корпус из Белостока. На дороге догнал он Макрановского, отступавшего поспешно к Варшаве, истребил арьергард его, рассеял у Закрочима отряд Грабовского и, достигнув Станиславова, узнал, что Суворов и Ферзен соединились здесь и уже были далеко впереди. Войско Суворова по соединении с Ферзеном составляло до 17. 000. Все отряды польские поспешно уходили от них, как ни старался Суворов отхватывать поляков, дабы не допустить их усилиться в Варшаве. Услышав, что при Кобылке остановился польский корпус из 5. 000 человек, Суворов сам бросился на него и успел отрезать его. Отчаянное защищение и крепкая позиция не спасли неприятеля. Некому даже было подать весть в Варшаву об истреблении этого корпуса, хотя Кобылка отстоит только в 14 верстах от Праги, предместья Варшавского, и там слыша ли пальбу, не зная, где она происходит. Все, что предвидел Суворов, сбылось вполне. Погибель Косцюшки казалась гибелью Польши. Народ бегал по улицам варшавским, вопия со слезами: "Нет Косцюшки! Погибло отечество!" Выбор преемника Косцюшке довершил расстройство. На...
Входимость: 2. Размер: 10кб.
Часть текста: "Ты спрашиваешь меня, милый друг, почему ни однажды не упоминала я тебе о молодом князе; ты говоришь мне, что заочно видишь, как я буду краснеть, читая твое письмо. Ошибаешься, Фанни: я читала письмо твое и не краснела. Ты шутишь над отысканным идеалом, несправедливая Фанни! Нарочно хочу написать тебе мою полную исповедь, и если бы не грешно было божиться, я наперед побожилась бы тебе, что говорю сущую правду. Всегда бранивала ты меня за мои странные мечты, за мои несбыточные понятия о том, что люди называют любовью. Виновата ли я, милый друг, что иначе не могла думать? Не знаю, как и отчего составляются в душе нашей понятия, но не такого мужчину, не такою любовью могла любить я, каких мужчин знавала я на свете и какою любовью любила ты, Фанни, и другие подруги. Молодой князь С*** также совсем не тот человек, которого ждала мечта моя -- нет! Он не тот! Сказать ли тебе, Фанни? Сначала мне самой казалось, что этот бедный страдалец в самом деле приведен к сердцу моему из миль-онов людей, чтобы молитва моя и непонятное действие, которым могу я возвратить ему разум, исцелили его и чтобы после того он навек отдал мне свое сердце, навек взял мое. Никогда подобное чувство не могло бы запасть в душу мою, если бы я встретила князя в обществе, в блестящем светском кругу, с его отличиями по роду и званию; но ты знаешь, как странно мы встретились,-- я могла думать, могла мечтать о родной душе моей... Фанни! мысль эта мелькнула в душе моей, когда не князь, но какой-то...
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Часть текста: когда бешеное чадо земли рвется в раскаленные своды неба, падает, обессиленное, и снова летит к небу. Но уже странник не чувствует томительной тишины, которая душит, кажется, океан и выдавливает его на берега; края небосклона обставлены уже воздушными, черными горами, верхи их крутятся дымчатыми полосами; солнца нет, море шевелится, как оживающий мертвец под белеющим саваном, и края покрывала его пенистыми бахромами хлещутся об утесы, и гул бури ноет в отдалении. Еще минута, и -- горе ладье, не успевшей укрыться в пристань! Тогда, стоя на утесе, вы видите, что волны как будто разбегаются врозь подле берегов, сыплются, дробятся. Они, как будто первенцы бури, летят и стремятся на все берега, как будто хотят прежде вылиться на берега, пока порывы бури не ринут их вглубь и не смешают в гибели и ужасах волнения. Такими являлись Франция и французы, когда не грянула еще буря революции, когда Людовик XV изнемогшею рукою держал кормило государства, давно спал для славы и дремал над самою жизнью, утомленный и...
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Часть текста: царедворцы уничтожались перед ним и искали ласкового взора "великолепного князя Тавриды", но неумолимое общее осуждение падало на его действия: жалели Суворова, осуждали Потемкина, и в числе обвинителей его были принц Нассау-Зиген и Поль Джонс, расставшиеся с ним по неудовольствиям, ибо и они наконец потеряли терпение, смотря на его медленную очаковскую осаду. Кампания австрийцев была еще неудачнее похода русских в 1788 году. По крайней мере русские кончили успехом, когда напротив давно уже не испытывала Австрия таких поражений и потерь. Отняв у себя все средства действовать наступательно, растянувшись кордонною линиею по границе, занимаясь осадою крепостей, стотысячная армия австрийская не могла воспрепятствовать визирю прорваться в Баннат и Трансильванию. Австрийцы были разбиты в августе под Мехадиею и в сентябре под Слатином, где начальствовал сам император, потерпели совершенное поражение. Только опасение пособия русских остановило дальнейшие успехи турков, угрожавших Вене. Иосиф спешил вызвать старика Лаудона; он явился на призыв и прибытием своим успел поправить неудачи своих предместников. Иосиф готов был мириться, тем более что Пруссия уже не скрывала своих неприязненных расположений, заключила договор с Польшею и требовала мира с Турциею. Еще решительнее поступал ...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: никто скорее меня не признается в своих ошибках, и я очень рад буду, если эти строки заставят вас простить одну из них. Несчастье возвращает ум, истощая на его питание сердце; жалкая, но почти неизбежная истина! Беда еще больше, если к раздражительности физической присоединится раздражительность гордости, а это мой случай. Правда, она поддерживает дух, но разъединяет его от других, то принимая живое участие за сожаление, то истолковывая молчание или минутное охлаждение как измену. Прошу вас об одном: верить, что и в самой вспышке против вас, я и не думал о деньгах. Хоть бы вы еще десять лет не были в состоянии их выплатить, я бы не поморщился, деньги можно нажить сто раз в жизни, а потерянных друзей не воротишь. Это мое вечное правило. Дело в том, что я постичь не мог вашей безответности, и промежуток четырех или пяти месяцев меня озадачил. A l'impo nul n'est tenu, me disais-je, mais pourquoi ne pas le dire a un ami? Ce n'etait donc pass le manque de redevance, mais le manque, de confiance qui m'amis hors des gonds. Но это дело минувшее в полном значении слова. Я проехал очень быстро через Кавказ, по глубокому снегу и в метель, так что, без фигур, не видал опасности, хотя она была сверху и снизу. Скоро еду в свой Кутаис, в Имеретию, и с раннею весной опять в огонь боя, и в жар климата. Начальством здешним был принят очень милостиво, и готов заслужить это потом и кровью. Что со мной будет далее, уведомлю. Покуда, адрес мой все в Тифлис. Обнимите за меня братца. Правда ли, что он переселяется в Петербург, как мне писал брат? Что наша словесность. Разгадайте, кто такой Рахманный, этот против своей матушки юной словесности ощетинившийся ученик Сенковского? В нем есть что-то игривое, хоть оно и заёмное. Будьте...