Поиск по творчеству и критике
Cлово "SHAKESPEARE"
Входимость: 3. Размер: 49кб.
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 49кб.
Часть текста: Русская публика познакомилась съ ней по переводу Н. А. Полевого, а удивительная игра Мочалова, разбору которой у Белинскаго посвящены красноречивыя страницы, содействовала укрепленію этой трагедіи на сцене. Переводъ Полевого не точенъ и не полонъ, но онъ прекрасно примененъ къ сцене. Следуетъ ли применять къ сцене трагедіи Шекспира -- теперь совсемъ не вопросъ даже: никто уже не споритъ о томъ, что пьесы Шекспира будто бы необходимо давать въ томъ виде, въ какомъ оне написаны. Уже Гёте въ романе своемъ "Вильгельмъ Мейстеръ" решалъ этотъ вопросъ въ смысле необходимости применять Шекспира къ условіямъ современной сцены и съ того времени взглядъ этотъ утвердился. Полевой, какъ мы сказали, необыкновенно сценично сделалъ свой переводъ; многія слова и выраженія сделались намъ такъ же близки, какъ цитаты изъ "Горя отъ ума" и "Ревизора", напр., "женщины -- ничтожество вамъ имя", "за человека страшно" и мне проч., хотя въ подлиннике этихъ фразъ или нетъ или оне переиначены. "За человека страшно мне" -- этой фразы нетъ у Шекспира, но она въ сокращенномъ виде прекрасно и сильно передаетъ те несколько строкъ въ подлиннике, которыя выражаютъ собою состояніе души Гамлета. Мы, однако, не ограничиваемся перепечаткою перевода Полевого: въ конце книги мы возстановляемъ все пропуски, сделанные Полевымъ ради сценическихъ условій, до переводамъ Вронченко, Кетчера, Кронеберга и Соколовскаго, и, кроме того, некоторые монологи ("Быть или не быть" и др.) и целыя сцены воспроизводимъ, для сравненія, по несколькимъ переводамъ. Вследъ за "Гамлетомъ" мы напечатаемъ точно такимъ же образомъ "Короля Лира", "Отелло" и некоторыя другія пьесы Шекспира. ----- Какъ была создана Шекспиромъ трагедія...
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Часть текста: писателя в ее общности и совокупности и произнести ей суждение, под влиянием полного и целостного впечатления. Сам г. Полевой понял это,-- и, сознавая конец своего поприща, предпринял издание своих критических статей, рассеянных по "Телеграфу", "Библиотеке для чтения" и "Сыну отечества". Его предупредительность в этом отношении так велика, что он даже озаботился познакомить публику с своею частною жизнию и произнести себе полную оценку. "В романе, в драме, в истории, критике я всегда был один и тот же (говорит он в предисловии). Мечтатель в повести, беспристрастный исследователь в истории, иногда строгий критик чужого произведения, я ошибался и думал, может быть, неверно, но никогда не изменял добру, и никогда не подымалась рука моя сорвать венок с заслуг, никогда голос мой не возвышался против дарования истинного" (стр. XIII) 3 . Всему этому мы охотно верим -- и как не верить, когда нас уверяет в этом сам г. Полевой, который себя знает лучше других? -- Но мы в то же время думаем, что суд о себе принадлежит другим, а не самому себе и что подобные уверения очень похожи на оправдания в вине, в которой нас никто не уличал. Особенно интересны и умилительны уверения г. Полевого в чистоте его души и незлобии сердца -- в том, что ему всегда были чужды низкие чувства, каковы зависть, противоречие с своим убеждением; что это подтвердят втайне самые враги его; что многие из бывших его врагами, узнав его покороче, крепко жали ему руку и делались его искренними друзьями, и пр. и пр. (стр. IX). И этому всему мы охотно верим -- из вежливости; но все это приятнее было бы нам услышать о г. Полевом от кого-нибудь другого, чем от него самого. Не говоря о том, что суд о самом себе не всегда бывает чужд...