Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Т"

1. Дурочка. Глава VI

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: в московских собраниях, так хороша, что я завздыхался по ней, хоть сама она вовсе не охотница вздыхать, хохотала и кокетничала со мной и до того вскружила мне голову, что чуть было я не предложил красивому ее личику руки и сердца, и пустого портфеля, где у меня куча старинных грамот и страшный недород ассигнаций. К счастью, я скоро одумался, провальсировал с ней любовь мою; остатки моей страсти выдохлись на дороге до Петербурга; следы пропали в лагере под Красным Селом. Впрочем, как подле каждого яда природа ставит и лекарство, так и подле невест всегда находится лекарство самое верное -- тетки, должность которых состоит в изыскании средств показывать товар лицом. Не понимаю, как находятся еще дураки, которые попадают в грубые сети, какие расстилают им тетки невест. С усиленным просвещением такой способ сбывать невест непременно изменится. Лучшею забавою моею в Москве было заставлять работать умы теток, сбивать их с толку, путать и ссорить их между собою. У моей красавицы чудная тетка, какая-то madame Свистунова, Драгунова или что-то на то похожее. Тетушка работала на славу, и умей только я писать комедии, мой первый сюжет был бы: "Тетка, или Искусство сбывать племянниц". Воображаю себе, mon cher {мой милый (фр.). } George, как легко может попасть неопытный молодой человек...

2. Письма Александра Александровича Бестужева к Н. А. и К. А. Полевым, писаные В 1831-1837 годах. Письмо VI

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: другой вероятной не вижу. Во всяком случае я жалею душевно, что лишен беседы с человеком столь просвещенным, столь полезным. Получил на прошлой почте III том вашей Истории Русского Народа . Я не жан-полист и не большой руки плакса, но желал бы, чтобы вы видели слезы умиления, уроненные неслышно на многие страницы ваши. Вы одушевились, кажется, духом Мстислава Удалого, отомщевая память его, закиданную веками и очерненную историками... Что может быть святее, утешительнее долга для писателя: воздавать каждому свое, "не умствуя лукаво" -- и вы исполнили этот долг. Поздравляю вас!.. Я убежден, что в тиши своего кабинета, наедине с душой своею, вы счастливы откровениями ее, озаряющими как молнии тьму веков; вы заплачены ими за брань и лай нашей критической псарни. Получен и No 7 Телеграфа -- очень мил. Если не ошибаюсь, сцена из обыкновенной жизни -- ваша? Прикидываю себя к разным лицам ее и нахожу в себе грань каждого -- не знаю, чего во мне нет? Я настоящий микрокосм. Одно только во мне постоянно -- это любовь к человечеству, по крайней мере зерно ее, потому что стебель носил цветы разнородные, начиная от чертополоха до лилии. В библиографии вы не перестаете расстреливать бездарность, несмотря на то, что запрещено бить дичь в мае месяце. Поделом им! Никогда еще не бывало в печати такой тьмы нелепостей! Это доказывает вместе и жадность читать и чесотку писать их, то есть растущую массу посредственности... Черепашьим, чтоб не сказать рачьим, ходом идет у нас просвещение... Но об этом после. О Годунове долго не мог я дать сам себе отчета -- такое неясное впечатление произвел он на меня. Я ожидал большего, я ожидал чего-то , а прочел нечто . Тьфу ты пропасть, думал я, неужели ли я окоченел в Якутске и зачерствел здесь чувством к изящному; но, хоть убей, а не нахожу тут ничего...

3. Сохатый

Входимость: 1. Размер: 59кб.

Часть текста:   Ты не забыта мною, моя далекая родина, Сибирь, богатая золотом, дремучими лесами, морозами и дивными явлениями природы! Как первые мечты юности, как любимые игры детства, я помню твои вековые кедры, твои безмолвные пустыни, переломленные веками утесы в ущелиях гор и твою безмерную, голубую, как глаза сибирской девы, светлую, как глыба льду, Ангару, на берегах которой беспечно, весело и быстро пролетели дни детства моего. Сибирь! как далека ты и как близка к душе моей! Все, что впечатлевалось некогда в юную память мою, все помню я, даже гул ветра по сосновым лесам, когда, переходя с мшистых тундр, в твоих дебрях гуляет он, мощный сын Ледовитого моря, и разносит туманы, и природы, и страсти, которые облегают здесь, на Руси, небосклон, и тускнят в глазах моих и великолепные здания, и бархатные луга, и цветущие поля, согреваемые солнцем, распещряемые радугами цветов и пожираемые завистливым человеком. Смотря ли на здешние обнаженные поля, забыть мне твои необозримые, нетронутые степи, Сибирь -- золотое дно! В тебе живет не много людей -- не завидуй многолюдству здешнему: здесь и пороков более, чем в твоих малолюдных городах! Благодари провидение, что в тебе есть где поместиться и исчезнуть тлетворным преступлениям, которые звуком цепей означают путь свой из здешней стороны и теряются в неизмеримости пустынь твоих, как ручей в волнах Ангары, как следы легкого оленя, по глубокому снегу якутской стороны! Простите воспоминаниям...

4. Вяземский П. А.: История русского народа. Критики на нее Вестника Европы и других журналов. Один том налицо, одиннадцать будущих томов в воле Божией (старая орфография)

Входимость: 1. Размер: 9кб.

Часть текста: будущих томов в воле Божией (старая орфография) Исторія русскаго народа. Критики на нее Вестника Европы и другихъ журналовъ. Одинъ томъ на лицо, одиннадцать будущихъ томовъ въ воле Божіей. 1830. Не одне хорошія книги пользуются преимуществомъ обращать на себя вниманіе просвещенныхъ читателей. Худыя книги разделяютъ иногда съ первыми сіе право. Худой романъ, худая поэма, нелепая трагедія могутъ явиться и пропасть безъ замечанія; между темъ сочиненія философическія, историческія, учебныя, хотя даже и ниже посредственности, должны возбуждать изследованія критики. Сія обязанность темъ важнее тамъ, где литтература еще бедна количествомъ подобныхъ сочиненій. Тамъ, за неименіемъ хорошихъ книгъ, и дурныя замещаютъ порожнія места; а не только людей, но многіе судятъ и о книгахъ по месту, ими занимаемому. У другихъ еще и то соображеніе: если человекъ, если книга, объявляютъ притязаніе на право сбить съ места уже признанную заслугу, то частью по простоте, частью по малодушному удовольствію видеть, что и заслуга не ограждается общественнымъ мненіемъ отъ оскорбленій, они готовы быть за одно съ наглостью и тщеславіемъ. Смелость и хищническое удальство часто правятся и увлекаютъ ее. Есть лже-димитріи и въ литтературе, и они беззаконно облекаются на время доспехами и багряницею законной власти. Исторія Русскаго народа служитъ тому новымъ доказательствомъ. Но какъ ни худо это сочиненіе, оно принадлежитъ именно къ разряду техъ, которыя критика не должна пропустить...

5. Клятва при гробе Господнем. Часть первая. Глава VI

Входимость: 1. Размер: 36кб.

Часть текста: драгоценное наследие христиан из рук неверных, или положил кости свои грешные подле гроба Господня, сражаясь против поганых? "Были такие примеры, были такие владыки, но -- видно, что прегрешения взошли выше глав наших! Теперь кому идти на дело креста! В Иерусалиме выслушал я длинную повесть о том, как стекались некогда отвсюду цари, короли, князья благочестивые и отбивали гроб Господен. Двести лет протекло в сей борьбе кровавой, тяжкой, много мученических венцов получили в эти двести лет христианские воины, умирая за церковь Божию... Но уже лет полтораста прошло, как последний христианский город в святой земле Иерусалимской взяли неверные. Великое было дело креста Господня: дети шли на битву; установились даже такие воины, которые назвали себя крыжаками и давали обет умирать за гроб Господен... Да, суета увлекла и их..." -- Где же они теперь? "Где теперь? Разошлись повсюду, поддались папежу и воюют за него, приобретают ему земные царства и забывают о небесном! Немцы ливонские -- ведь это также крыжаки и каждую войну против Руси православной они называют крестовым походом, считая себя христианами, а нас называя язычниками. Злохуление богомерзкое, клевета нестерпимая! Они христиане? Папежи,...