Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Я"

1. Дурочка.

Входимость: 3. Размер: 18кб.

Часть текста: делаю, ничего не думаю. О чем мне думать? Одна мысль моя: Паулина. И на одну такую мысль недостанет мне вечности... Какая-то глупая рожа приходила и спрашивала меня, не хочу ли я есть либо пить? -- Разве у вас останавливаются только для еды и питья? Нет ли у вас уголка, где живут только счастьем, только мечтою о счастье? Мечтой! Что за вздор! Еще недавно оно было для меня мечтой, а теперь перешло в чудную существенность... О, Паулина! ты -- моя... С каким безумным нетерпением поскакал я из Петербурга и мчался опрометью всю дорогу, как бесился я на людей, задерживавших меня там, в их великолепном леднике,-- они хотели, чтобы я замерз, как они... Бог с вами! Если за свободу мне можно откупиться золотом -- возьмите его и дайте мне поскорее отогреться подле моей Паулины. Расчет верен, кажется: вам золото, мне -- воля и Паулина!.. И как переменились все мои отношения, и отчего? От мешка империялов. -- За месяц, я погибал. Безнадежность счастья губила меня. Как тяжко было мне смотреть на мир божий, на людей, на радость! То не зависть была: такое отвратительное чувство для меня непонятно! Но тяжко мне было смотреть и видеть все таким счастливым, видеть неисчерпаемые источники блаженства в мире божьем, в жизни, в сердце моем и гореть адским огнем бесприветного горя. Медленной мукой томительной жизни видел я себя осужденным страдать, томиться до одинокой могилы или... не смею сказать! И все изменила горсть золота! Мне иногда приходило в мысль стать на колени перед людьми и благоговейно преклониться перед высоким доказательством небесного их происхождения. Если оценить страшное увлечение очаровательного, звенящего демона, если оценить, что за него все покупают люди, что перед ним склоняются все страсти их, все приличия, отношения их, разрушаются все связи сердца, души, родства, дружбы,-- как не трепетать: чего не сделают люди для золота? Как не благоговеть перед ними после того, что они так мало делают для золота? Что...

2. Живописец.

Входимость: 3. Размер: 68кб.

Часть текста: hinweg und ruht in sich -- Auf einmal, wie ein unbemerkter Funke Die Mine ziindet, sei es Freude, Leid, Zorn oder Grille, heftig bricht er aus: Dann will er alles fassen, alles halten, Dann soil geschehn, was er sich denken mag, In einem Augenblicke soil entstehn, Was jahrelang bereitet werden sollte, In einem Augenblick gehoben sein, Was Mflne kaum in Jahren losen konnte. Er fordert das Unmogliche von sich, Damit r es von andern fordern diirfte. Die letzten Enden aller Dinge will Sein Geist zusammenfassen; das gelingt Kaum einem unter Millionen Menschen, Und er ist nicht der Mann: er fallt zuletzt, Urn nichts gebessert, in sich seibst zuriick... Гете. Торквато Тасс {*} {* Его давно я знаю. Он слишком горд, чтобы скрываться. Вдруг В себя он погружается, как будто Весь мир в его груди, он тонет в нем, Не видя ничего вокруг себя. Тогда он все отталкивает прочь, Покоится в самом себе и вдруг Он бурно извергает радость, скорбь, Причуду, гнев. Он хочет все схватить, Все удержать, тогда должно случиться Все, что сейчас пришло ему на ум. В единый миг должно произойти, Что медленно готовится годами. В единый миг он хочет разрешить То, что во много лет неразрешимо. От самого себя и от других Он требует того, что невозможно. Желает он пределы всех вещей Схватить за раз, а это удается Едва ль из миллионов одному, Он не из тех, и должен наконец Уйти в себя, не став нисколько лучше. Пер. С. Соловьева }   I Я жизни сей не раб презренный: Я проводник того огня, Который движет всей вселенной И с неба льется на меня! Вельтман ... Итак, я решился сам ехать в Петербург. Уже все было готово для моей поездки, когда пришел ко мне бывший уездный казначей нашего города, добрый, почтенный старик. Прослужив беспорочно лет сорок, он жил на покое, с небольшою пенсиею и большим семейством, довольный тихим своим жребием. Из детей его два сына служили в нашем городе и считались деловыми и честными...

3. Шекспир Вильям: Гамлет (перевод Н. А. Полевого). Действие четвертое

Входимость: 3. Размер: 28кб.

Часть текста: четвертое ДЕЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ. ЯВЛЕНІЕ I. Королевскій дворецъ. КОРОЛЬ, КОРОЛЕВА, РОЗЕНКРАНЦЪ И ГИЛЬДЕНШТЕРНЪ. Кор. Есть причина этой скорби, этихъ вздоховъ. Я долженъ знать ее. Скажи мне -- Где твой сынъ? Кор-ва. Оставьте насъ. (Розенкранцъ и Гильденштернъ уходятъ). Ахъ, государь! ужасн эта ночь был! Кор. Что, Гертруда? Что сделалъ сынъ твой? Кор-ва. Безуменъ, бешенъ, будто буря въ спре Съ могучимъ океаномъ, и въ безуміи своемъ Услышалъ онъ, чо за ковромъ есть кто-то, Мечъ выхватилъ, вскричалъ: "Мышь, мышь!" И въ сумасшествіи ударилъ, и убилъ, Безумецъ, нашего советника и друга... Кор. Я могъ быть тамъ, я могъ погибнуть! Ему свободу дать опасно, гибельно. Тебе, Мне, всемъ опасенъ онъ. Увы! кто отвечаетъ за эту кровь? Мы -- мы предвидеть бы могли И удалить должны бы отъ людей Безумца, но любовь къ нему такъ велика, Что мы забыли долгъ нашъ. Такъ, если тяжкая болезнь кого терзаетъ, Страшась последствій, онъ ее таитъ И гибнетъ. Где-жъ теперь твой сынъ? Кор-ва. Онъ потащилъ убитаго Полонія куда-то. Среди безумія, какъ искры злата Средъ грубой смеси рудъ -- сверкаютъ въ немъ И умъ и сердце -- онъ рыдаетъ -- поздно!... Кор. Пойдемъ, Гертруда. Прежде чемъ лучи Померкнутъ солнца на вершинахъ горъ, Корабль къ его отъезду изготовятъ. Его безумное убійство скроемъ мы. Придумаемъ причины. -- Гильденштернъ! (Розенкранцъ и Гильденштернъ входятъ). Мои друзья! возьмите стражу. Принцъ Гамлетъ Убилъ Полонія въ безумномъ изступленьи И утащилъ его бездушный трупъ. Подите, съ нимъ поговорите, отыщите...

4. Дурочка. Глава VII

Входимость: 4. Размер: 19кб.

Часть текста: догонять дамы, которая летела вперед перелетным ветерком. Звонок из швейцарской дал знать о приезде гостей. Хозяйка сидела в своей гостиной; подле нее стояла кормилица с маленькой дочерью на руках. -- Ах! какая малютка! какой амурчик! -- сказала гостья, весело лаская ребенка, после первых приветствий. -- У вас много детей, княгиня? -- Как же, есть с полдюжины! -- Покажите мне их! Хочу всех их видеть и расцеловать! -- Княгиня дернула за звонок. -- Вели мамзель Рудольф привести сюда детей! -- сказала она вошедшему слуге. При сих словах, казалось, ожило лицо гостя, мужа красавицы. Он сидел безмолвно в креслах до тех пор, полусловами прибавляя кое-что к речам жены, которая смеялась и разговаривала с княгинею. -- А у вас, Паулина, нет детей? -- спросила княгиня гостью, усмехаясь. -- Нет! -- отвечала гостья, мило улыбнувшись. Тут вошли дети княгини. С ними вошла молодая гувернантка. Она была девушка хорошенькая, стройная, одетая просто и мило. Пока гостья ласкала и целовала маленьких княжон и княжат, муж гостьи с изумлением смотрел на гувернантку, как будто узнавал в ней что-то знакомое. Внимание, движение его, видно, были чем-то необыкновенным. Жена его занималась малютками, а между тем взор ее успел скользнуть мимоходом по лицу мужа, обратился незаметно на молоденькую гувернантку, заметил бледность на ее лице и потом жар, вспыхнувший на щеках ее. Если без любви может быть ревность, если на прекрасном лице может выражаться злость, мы сказали бы, что взор гостьи-красавицы выражал то и другое. Улыбка не слетела с уст ее, но к княгине повернулась улыбка ее ласкою, а к мужу каким-то презрением. Какая длинная история заключалась в мимолетных взглядах, которые незаметно бросили друг на друга три человека! Муж казался в замешательстве и, как будто не зная что делать,...

5. Краковский замок

Входимость: 5. Размер: 60кб.

Часть текста: его пенистыми бахромами хлещутся об утесы, и гул бури ноет в отдалении. Еще минута, и -- горе ладье, не успевшей укрыться в пристань! Тогда, стоя на утесе, вы видите, что волны как будто разбегаются врозь подле берегов, сыплются, дробятся. Они, как будто первенцы бури, летят и стремятся на все берега, как будто хотят прежде вылиться на берега, пока порывы бури не ринут их вглубь и не смешают в гибели и ужасах волнения. Такими являлись Франция и французы, когда не грянула еще буря революции, когда Людовик XV изнемогшею рукою держал кормило государства, давно спал для славы и дремал над самою жизнью, утомленный и пятидесятилетним неславным царствованием, и мелочными интригами двора своего, и роскошью, и тем, что даже ни одно бедствие не освежило его жизни, тусклой и бесцветной. В кругу своих любовниц зевал Людовик, оставляя министрам заботу о государственной чести, и оживал только для того, чтобы мешать в исполнении каждому из них: ссориться с парламентами за министров и сводить министров с мест их, потому что ветреной Дюбарри они не нравились. Долее всех боролся с властью этой прихотливой красавицы герцог Шуазель. Людовик так привык к нему, что, подписав увольнение герцогу, несколько дней носил увольнение это в кармане и не хотел послать к Шуазелю. Быль, которую хотим мы рассказать теперь, случилась после падения сего гордого, властолюбивого, хитрого и умного вельможи. Но события, которых следствием была она, относятся еще к правлению Шуазеля. Он видел, что положение Франции вело к бедственной развязке: финансы государственные угрожались банкрутством; народ беднял; правосудия не было -- все продавалось, даже чины отдавались тому, кто платил больше. Говорят, что это и в других землях бывает, но во Франции сам король публично торговал...